Денег стало очень много и это стало проблемой.
План Бернанке в 2008г. с вертолетными деньгами и низкими ставками очень дорого обходится современной экономике. К хорошему быстро привыкаешь и мир привык к легкодоступным средствам. Мир привык, что если наступит очередной писец, то государство вновь зальет рынок ликвидностью, чтобы исправить ситуацию. Но как быть если проблема в самой избыточной ликвидности? Откатывать? Но куда?
Решать проблемы в кризис заливая рынки деньгами выглядит как разумное решение, но лишь на первый взгляд. Суть еще в том, что проблемы кризиса не исчезают, когда эту ликвидность начинают изымать. А изымать ее нужно, хотим мы этого или нет.
Получается это такая денежная инъекция, которая борется с симптомами но не устраняет проблему. Последняя такая инъекция, в виде стимулирующих мер во время пандемии, плюс околонулевая стоимость заемных средств просто размыла границы риска. Население хлынуло покупать товары, а также сберегать и инвестировать.
Буллран в ценах коснулся всего, в том числе и товарные и фондовые рынки.
Рисковать стали даже консервативные участники рынка.
Избыточный капитал, которым систему накачивали власти, осели в также в банках. Многие небольшие (региональные) банки никогда не были так богаты депозитами. И чтобы заработать на этих депозитах, банкам нужно было найти место куда их можно было бы вложить. Учитывая, что доходность была либо нулевой, либо чуть выше нуля, размещение денег в ФРС и получение процентов по их избыточным резервам не покрыло бы их операционные расходы.
Как правило, вложения депозитных денег строго контролируются риск-менеджментом (в частности регулятором) и потому банки предпочитают размещать капитал в надежных бумагах, таких как Государственных Трежерис. Чтобы увеличить свои доходы банкам приходилось брать на себя определенный уровень риска. Ведь, так как ставки по краткосрочным трежерис были околонулевые, чтобы заработать, банки выбирали средне и долгосрочные государственные долговые бумаги.
Это было не так уж критически для банков, так как процентные ставки были на тысячу-летнем минимуме. Но любое незначительное повышение процентных ставок приводит в таком случае к огромным убыткам портфелей облигаций банков в текущих рыночных ценах. Так и случилось сейчас. По оценкам FDIC, коммерческие банки США несут нереализованные общие убытки в размере $620 млрд на своих балансах из-за того, что их портфели государственных облигаций теряют стоимость по мере роста процентных ставок.
Как банки скрывали эти огромные нереализованные убытки от своих вкладчиков и акционеров?
Для этого они используют множество юридических бухгалтерских трюков. Банки, выдавшие деньги взаймы, не хотят, чтобы их доходы колебались в зависимости от рыночной стоимости их портфеля торгуемых облигаций. Так, банкам разрешено помечать облигацию как «удерживаемую до погашения», если они планируют не продавать ее до наступления срока погашения. То есть, они оценивают облигацию по цене ее покупки до момента погашения. После этого, независимо от того, по какой цене облигация торгуется на открытом рынке, банк может игнорировать нереализованные убытки и тем самым не нарушать нормативы по достаточности капитала.
Дела у мелких банков шли хорошо. Их чистая процентная маржа увеличилась, ведь доход от разницы процентов между депозитами и кредитами на сотни миллиардов долларов (это примерных доход в 1-2% по бумагам UST (Трежерис)) и 3-4% по бумагам MBS (ипотечные закладные)) получается значительный доход. И из-за таких «блестящих» доходов акции банков стремительно росли весь постковидный период.
Пауэлл и ФРС.
Когда Пауэлл только пришел в ФРС, ее председатель тот самый Бен Бернанке вовсю агитировал за проведение еще одного раунда количественного смягчения, к которому впервые прибегли в 2008 г., а затем повторили в 2010 г.
Судя по стенограммам заседаний ФРС, Пауэлл считал эту политику опасной и вовсю возражал Бернанке. Правда, когда дело доходило до голосования, его мнение всегда совпадало с позицией Бернанке. В 2013 г. ФРС провела крупный раунд количественного смягчения, вбросив в экономику примерно 1,6 млрд новых долларов. Летом 2014 г. Пауэлл в публичных выступлениях настороженно отозвался об этой мере. Но в начале следующего года, выступая перед студентами Католического университета Америки, он уже говорил, что его сомнения были беспочвенны: «На данный момент есть очевидные доказательства того, что преимущества этой политики существенны, а риски не воплотились в реальность».
Еще в сентябре 2015 г. на заседаниях ФРС за закрытыми дверями Пауэлл продолжал спорить, так ли необходимо количественное смягчение. Но его высказывания становились все менее резкими. Затем в феврале 2018 г. Пауэлл возглавил ФРС. С 2008 по 2014 г. ФРС напечатала примерно в 3 раза больше долларов, чем в промежутке между 1913 и 2007 гг. Другими словами, за несколько лет добавила в экономику столько денег, сколько при нормальном темпе хватило бы лет на 300. Когда в 2020 г. разразилась пандемия, ФРС напечатала еще столько же денег, т. е. около $3 трлн за несколько месяцев.
Пауэлл vs. инфляция.
И ведь при такой ультрамягкой и стимулирующей политике с 2008 года финансовому регулятору удавалось удерживать инфляцию от существенного роста. Все сломалось в 2021 году именно при председательстве Пауэлла.
Когда баланс ФРС увеличился вдвое всего за 3 месяца на рынок хлынуло очень много покупателей. Цены росли как на дрожжах и это не могло не отразится на инфляции.
Весь 2021 год рынки засвидетельствовали рост к олл-тайм-хай практически всех категорий товаров и рынков. Но ФРС продолжала весь 2021 год утверждать, что рост цен “временный” и нужно “проявить терпение” и все нормализуется.
ФРС и Пауэлл лично, проиграл инфляции. Он ее попросту прошляпил. Кардинальный разворот в риторике регулятора настал лишь в декабре 2021, когда наметили сначала план по сокращению выкупа бондов, а затем к сокращению баланса.
Настало время действий и Пауэлл действовал. Он отодвинул на второй план портфели богатых людей, и начал снижать цены на товары и услуги для простых американцев, не владеющих финансовыми активами. Он не беспокоился о том, что какой-то хедж-фонд сильно упадет по итогам года или кому-то урежут банковские бонусы. Американская экономика была сильной, а безработица была низкой. Он мог продолжать повышать процентные ставки и развеять представление о том, что ФРС заботится только о повышении цен на финансовые активы, чтобы помочь богатым людям.
К этому моменту у банков уже назрели проблемы.
Гденьги?
Вы могли бы подумать, что если ФРС повысит процентные ставки, вы получите более высокую процентную ставку по вашему депозиту. Нет, это не так.
Крупным банкам не нужно было стремительно повышать ставки из-за опасений оттока депозитов, у них итак избыточные резервы которые они держат в ФРС. А более мелкие банки не повышали ставки по депозитам, потому что не могли себе этого позволить. Процентные ставки по облигациям UST и MBS (даже дальним), принадлежащим этим банкам, выплачивались все равно ниже, чем текущая ставка по федеральным фондам. Вместо поиска решения они просто надеялись, что вкладчики не станут изымать депозиты раньше срока для получения заработка в примерно 5%. Ошиблись.
По мере того, как мелкие банки теряли депозиты, им приходилось продавать наиболее ликвидные активы на своем балансе. Облигации UST и MBS сверхликвидны. Но они были куплены в 2020 и 2021 годах, а в конце 2022-начале 2023 случилась переоценка на рынке, и облигации стоили намного меньше.
Из-за реализации этих бумаг на открытом рынке по текущей рыночной цене, эти банки получили (зафиксировали) убытки по ним.
Гейм овер.
Теперь уже банковская система стоит на краю пропасти. Крупные дома подсчитывают возможные убытки, цепную реакцию и масштабы возможной финансовой катастрофы. А политики и общественные деятели активизировались в дебатах за порядком действий.
Как бы там ни было, но потребовался лишь один тревожный звоночек и одна ночь, чтобы от проделанной ФРС работы над балансом за весь 2022 год осталась лишь половина.
ФРС резко “открыл кран” с ликвидностью для банков. Регулятор делал тоже самое в 2008-2009 и в 2020. В кризисы. Исходя из графика, сегодня проблема стоит на порядок острее.
Фаталити.
Для понимания проблемы ликвидности наглядный график. Сначала исторический переизбыток денежной базы вверх, затем изъятие и уход в отрицательную зону.
Ликвидность стали изымать такими темпами, что впервые с 1959г, изменение роста денежной массы M2 в США стало отрицательным. Но что еще более впечатляет это то, что это сильнейшее изменение за всю историю наблюдений, а масштаб такого изменения в последний раз наблюдался во времена Великой Депрессии 1929 -1930-х годов.
А что дальше? Последние коментарии главы ФРс Пауэлла остаются ястрибинными. По идее рынок все переварит, слабые уйдут, сильные останутся. Это как пластырь, лучше дернуть резко и сразу, чем извращаться и тянуть котовасию. Поэтому, мы либо увидим как “переобувается” Пауэлл, либо мы увидем идеальный шторм на рынках.